Барокко усматривало в машине чертовщину. Князь тьмы сообщил человеку тайну того, как овладеть мировым механизмом и самому играть роль Бога. Поэтому враждебное молчание по вопросу техники мы обнаруживаем у всех чисто священнических натур, живущих всецело в сфере духа и ничего не ожидающих от "мира сего", - прежде всего у идеалистических философов, у классицистов, у гуманистов, у Канта и даже у Ницше.
